Луческу: "Я - как Моуринью"

Главный тренер "Шахтера" Мирча Луческу принял участие в телешоу Fanatik на румынском канале Digisport. "Обозреватель" приводит выдержки из того, что сказал в эфире наставник чемпионов Украины.

"Нам совсем не повезло в Лиге чемпионов. Руководство АПОЕЛа говорило мне, что мы - лучшая команда в группе".

"Нынешний титул - самый сложный в моей карьере. Мне очень повезло выжить в той автомобильной аварии. Когда я увидел, что Шахтер проигрывает Узбекистану и другим похожим командам, я просто покинул больницу. Необходимо было изменить порядок вещей!"

"Металлист должен был играть в финале Лиги Европы в этом году. Они были второй лучшей командой этого розыгрыша турнира".

"Я выиграл больше титулов, чем Лобановский. Это лучший результат, которого я достиг. Динамо Киев боится меня и уважает меня. В Украине я начал протесты, и случилась революция. Моя стратегия - сделать так, чтобы люди ненавидели меня, а давление на игроков, тем самым, снижалось. Я снял шапку и просто бросил ее, что ввело многих в бешенство. Я как Моуриньо - он делает это постоянно".

"Никогда не был сторонником приобретений известных игроков. Я покупал тех, кто был никем. Просто талантливых парней - Виллиан, Луис Адриано, Дуглас. Когда я только пришел в Шахтер, то попросил Ахметова сделать ставку на бразильцев - хотел, чтобы команда сияла. Мне нравится иметь в команде игроков из Бразилии - все атакующие футболисты должны быть бразильцами".

"Я никогда больше не буду работать тренером в Румынии. После окончания карьеры тренера я займусь чем-нибудь, что не имеет отношения к футболу".

"Когда владелец просил меня использовать того или иного игрока или заменить кого-то, я делал все с точностью до наоборот чтобы показать, как он неправ. Я никогда не решаю вопросов по трансферам. Прошу лишь тип игрока, а дальше решает владелец, но последнее слово остается за мной. Только два трансфера были заключены без моего согласия, но оба игрока покинули клуб через полгода".

"Водитель трамвая въехал в меня специально. Он видел меня издалека, он мог остановиться. Тридцать сантиметров спасли мне жизнь. У меня было сломано девять ребер, это было совсем нелегко. Я был на пороге смерти".