Виталий Годулян: "Мое мнение не поменялось"

Уже традиционно для украинского футбола матч с участием лидеров первенства повлек за собой недовольство действиями рефери, которое на сей раз проявляли харьковчане. Говорили "металлисты" о неправильно засчитанном первом голе, неправомерном удалении, неназначенном пенальти в динамовские ворота…

"Болельщик" за разъяснениями решил обратиться к арбитру ФИФА Виталию Годуляну, который и обслуживал потенциально скандальный поединок.

– Виталий Иванович, оригинальностью блистать не буду и сразу же перейду к эпизоду с удалением Папы Гуйе…
– А что с удалением? Вы все видели на поле, а комментировать свои действия я не имею права – регламент ФИФА запрещает это делать.

– Но все же, выходит, что вы на все 100 процентов были уверены в принятом решении?
– Боюсь, что ни один арбитр в спорном эпизоде не может дать все 100 процентов. Я же в моментах с удалением, первым взятием ворот, падением Эдмара в штрафной площади почти не колебался с принятием решения, уверен был практически на все 100.

– Повторы эпизодов многим дали возможность усомниться в вашей правоте…
– Думаете, я не смотрел? Сразу после игры, ночью, я в видеозаписи пересмотрел матч, и могу сказать, что да, какие-то помарки находил, но в ключевых моментах мое мнение не поменялось.

– Однако харьковская сторона осталась недовольна…
– Это их право. Оценку мне даст Комитет арбитров, соответствующие органы, но, думаю, я могу смело смотреть в глаза представителям и "Динамо", и "Металлиста".

– Если конкретно по моментам не будете комментировать, то как вам в общем встреча?
– А что тут скажешь? Болельщики сами видели, что для арбитража поединок получился сложным, напряженным, спорных моментов хватало. Одним словом, игра за шесть очков – это о многом говорит.

– Не кажется ли вам, что игроки слишком бурно выражали свои эмоции? Может, стоило еще пару "горчичников" дать, дабы остудить пыл?
– Не соглашусь. Как по мне, то предупреждал по делу, не жалел, но и не "перегибал палку". Если бы за каждые споры давал желтые карточки, то на поле осталось бы не 22, а 15–16 игроков. Я тоже понимаю футболистов, которые порой в допустимой форме проявляют эмоции – это футбол.