Олег Матвеев: "Футбол меняется..."

37-летний тренер-селекционер донецкого «горняков» Олег Матвеев в эти дни отмечает футбольный юбилей: десять лет назад он первым из форвардов оранжево-черной команды выиграл «Золотую бутсу» лучшего снайпера чемпионата Украины.

Футбол меняется

- Победу в конкурсе бомбардиров в чемпионате-96/97 вам обеспечил 21 точный удар по воротам соперников. Результат не выдающийся, однако, вполне пристойный. Особенно на фоне того, что происходит в последнее время: теперь, случается, и дюжины забитых мячей в многомесячном турнире хватает, чтобы претендовать на снайперские почести. Что происходит с украинскими форвардами?
- Наверное, дело не только в нападающих - сам футбол меняется. Я помню матчи чемпионата, которые мы выигрывали со счетом 7:2, 6:3. Сейчас подобное сложно себе представить. Деньги, которые пришли в футбол, многократно повысили цену любой ошибки на поле. Большинство команд делает ставку на оборону. Это одна сторона медали. Но есть и другая: иногда диву даешься, когда с пяти метров человек не может попасть в ворота. Тут вопрос мастерства и везения.

- Едва ли ни большинство своих голов вы забили с так называемых стандартов. Болельщики даже «точку Матвеева» на поле знали: метрах в 22-23-х от ворот соперников, чуть левее центра. Специально отрабатывали эти удары?
- Бывало. Однако, не стану преувеличивать и говорить, будто сильно усердствовал на тренировках. Возможно, в этом было и что-то природное: получалось послать мяч правой ногой в обвод стенки по такой траектории, что вратарь не успевал переместиться в противоположный угол. Мяч, который я старался пустить в самую «паутину», в любом случае летит быстрее, чем может бежать футболист.

Чужого не надо

- Это правда, что у вас возникли разночтения с футбольными статистиками по поводу забитых мячей за игровую карьеру в Украине?
- Да, иногда они «теряли» мои голы. Но я лично все пересчитывал, провел, так сказать, полную инвентаризацию своих мячей и их получилось 99 - в матчах чемпионата и Кубка Украины, в еврокубковых встречах.

- Могли бы уже округлить…
- Зачем? Мне чужого не надо.

- Что же вы так оплошали: всего один гол - и было бы 100?
- Потому что поздно занялся этой арифметикой - бутсы, как принято говорить, уже висели на гвоздике. Уже ничего нельзя было изменить. Однако мне и 99 мне представляется вполне красивой цифрой.

- Итоги последнего чемпионата дали почву для споров: то ли два традиционных лидера турнира, и «Шахтер» в первую очередь, сдали, то ли, наоборот, остальные клубы к ним постепенно подтягиваются. А вы как думаете?
- Склоняюсь ко второй версии. Почему? Практически во всех командах сейчас появились сильные легионеры. Когда говорят, будто большинство из них уступает в мастерстве украинским игрокам, по-моему, лукавят.

Чемпион мира

- Как вы, ростовский человек, оказались в украинском футболе?
- Уточню: тогда это был еще советский футбол. Когда учился в спортинтернате Ростова-на-Дону, попал в юношескую сборную СССР, которая на чемпионате мира в Канаде в 1986 году выиграла золотые медали. В финале мы по пенальти обыграли команду Нигерии. После 10 классов забрали в «Ростсельмаш», выступавший в первой союзной лиге. Один сезон там отыграл - и пришло время служить в армии. Вы наверняка помните обычаи тех лет: «призвали» в киевское «Динамо».

- В Ростове тоже была армейская команда - она вас, получается, проморгала?
- Деталей уже не помню, но о ростовском СКА почему-то речи даже не шло. Зато в ЦСКА вполне мог оказаться. Но киевляне, наверное, оказались проворнее москвичей. Сам Михаил Михайлович Коман, человек легендарный в истории «Динамо», приезжал меня просматривать. И увез с собой.

- Знали, что проще до Луны дотянуться, чем до основного состава в «Динамо»?
- Представлял. Там в свое время Олег Блохин пять лет за дубль пробегал. На мою долю выпало три таких сезона. Потом, когда Лобановский уехал работать на Ближний Восток, а Пузач перешел из дубля в первую команду, Анатолий Кириллович стал меня подпускать к основе. Еще в чемпионате СССР успел сыграть 12 матчей, неполных, конечно. В первом украинском чемпионате стал выходить на поле чаще. Жалко, что в финале мы уступили «Таврии». Другого шанса хотя бы разок стать чемпионом Украины, к сожалению, судьба мне больше не послала.

Обмен на Реброва

- Почему ушли из «Динамо»?
- Конкуренция, которая там складывалась, практически не оставляла надежды на постоянное место в составе. А в 22 года играть ой как хочется! Кстати, именно по этой причине годом раньше из «Динамо» в «Шахтер» перебрались Андрей Канчельскис, Виктор Онопко, Сергей Погодин. Тоже, как потом выяснилось, не последние люди в футболе. Стараниями Валерия Ивановича Яремченко, который, собственно, и стал инициатором моего появления в «Шахтере», складывалась очень симпатичная команда.

- Это правда, будто вас тогда обменяли на Сергея Реброва?
- Вполне возможно, хотя точно сказать не могу. Знаю только, что по времени наши переходы совпали, что Сергею в «Динамо» на первых порах пришлось очень тяжко, и он даже был готов вернуться в Донецк. Но парень оказался с характером, и, в конце концов, сделал блестящую карьеру в «Динамо».

- Вы не скучали по Киеву?
- Ничуть. Там я забил всего один гол в футболке главной динамовской команды, а в «Шахтере» в первом же сезоне - наколотил полтора десятка мячей. Как говорится, почувствуйте разницу. Для любого футболиста нет ничего важнее, чем тренерское доверие. Яремченко мне доверял, и я старался платить той же монетой.

Свой тренер

- Почему в середине 90-х годов «Шахтер», прочно обосновавшийся на серебряной ступеньке украинского футбольного подиума, никак не мог сделать серьезный вызов «Динамо»?
- Скорее всего, мы сами еще не верили, что такое возможно. Иногда в очных встречах пощипывали «Динамо», однако тягаться на равных с этой командой на марафонской дистанции чемпионата духу на хватало. Авторитет киевского клуба, его еврокубковые достижения сильно давили на психику. И не только на нашу психику, - судей тоже…

- Сергей Ателькин недавно в интервью «СЭ» объяснил, почему и как он оказался в 1996 году среди донецких спасателей «Кремня» во главе с Яремченко. У вас тоже возник конфликт с тренерами, оказавшимися тогда у руля «Шахтера»?
- Как такового конфликта не было, однако почувствовал, что доверять мне стали меньше. Дошло до того, что иногда в запас не попадал. В подобных ситуациях я привык искать причины в самом себе. Но когда за полгода в Кременчуге забил 12 мячей, понял, что напрасно занимался самокопанием. Футболисту важно попасть не только в «свою» команду, но и к «своему» тренеру. Получается, что Яремченко, был «моим» тренером.

- Что это значит?
- Высочайший уровень доверия - с одной стороны, и готовность в каждой игре, как говорится, костьми лечь - с другой. Идеальное сочетание, приводившее к тому, что формировался костяк команды из 14-15 игроков, на которых тренер мог в любой момент положиться.

- Однако ваше пребывание в «Шахтере» совпало не только с «эрой Яремченко». Можете объяснить, почему, например, Анатолий Бышовец, считавшийся элитным тренером, даже года не проработал в Донецке?
- Очень уж крутую ломку он затеял - и сразу натолкнулся на непонимание игроков. Почему-то задвинул в глубокий запас трудягу Сергея Ковалева, который был у нас капитаном. Сознательно, как мне показалось, пошел на конфликт с Геной Орбу, когда заменил его однажды в самом начале матча. Возможно, Анатолий Федорович руководствовался какими-то добрыми побуждениями, понятными только ему одному, но «Шахтер» оказался явно не его командой. Мы привыкли играть в атакующий футбол, который нравился болельщикам, а Бышовец делал ставку на оборону. Его эксперименты подчас выглядели совершенно диковинными!

На еврокубковый матч с «Родой» на выезде Бышовец поставил центрального нападающего Селезнева… в центр обороны. «Шахтер» уже в первом тайме получил два мяча в свои ворота. Никогда не забуду, как «оригинально» расставил Бышовец футболистов в матче с киевским «Динамо». Орбу, который всю жизнь провел на левом фланге полузащиты, оказался правым форвардом, а Бахарев - левым, хотя на этой позиции никогда не играл… И это в матче с «Динамо»!

Революция в умах

- В середине 90-х годов, на которые пришелся расцвет вашей игровой карьеры, многие украинские футболисты мечтали уехать за рубеж. У вас не возникало такого желания?
- Не могу сказать, будто серьезно над этим задумывался. Тем более что игрок зачастую узнает о возможном трансфере последним, и от него почти ничего не зависит. В 95-м ходили разговоры, например, что меня и Орбу приглашали испанские клубы средней руки. Однако руководство «Шахтера» отпускать якобы не захотело.

Еще два года спустя возникла уже абсолютно реальная перспектива поиграть за «Хапоэль» из Тель-Авива. Уставший после чемпионата Украины, поехал в Израиль на просмотр, зная, что впереди предстоит операция на паховых кольцах. Через «не могу» побегал в «Хапоэле» на тренировках три дня и сам понял: нет, сейчас ничего не получится.

- Сожаления были?
- Нет. Потому что с приходом на пост президента «Шахтера» Рината Ахметова в донецком клубе начались разительные перемены, и рваться за рубеж во второразрядную команду уже не было никакого смысла. Помню наши собрания на базе, на которые приезжал новый президент «Шахтера». Ахметов с первых дней знакомства с командой стал внушать нам мысль, что хватит оставаться «вечно вторыми», что пора уже замахнуться на чемпионство. Можно сказать, он совершил революцию в наших умах, заставил поверить в то, что многим поколениям футболистов «Шахтера» казалось несбыточной мечтой.

Старухина тоже не звали в сборную

- Когда мечта сбылась наконец, вас уже не было в «Шахтере». Не могли дотянуть?
- Увы. В свою первую Лигу чемпионов «Шахтер» вышел уже без меня. И обижаться тут не на кого. Претензии - только к самому себе. В команде, которой руководил Виктор Прокопенко, были форварды гораздо сильнее Матвеева. «Шахтеру» я стал не нужен, поэтому откликнулся на приглашение Мирона Маркевича перебраться в запорожский «Металлург». Ничего хорошего, правда, из этой затеи тоже не вышло: за полтора года забил четыре мяча, больше лечился, чем играл.

- Тем не менее, в донецкий «Металлург», к Семену Альтману, пусть ненадолго, но все же пошли…
- Вы думаете, это просто - в один день завязать с игрой, которой отдал столько лет. Которая стала и смыслом, и образом жизни. Футбольная старость, как и обычная, возрастная, - тоже не радость... В «Металлурге» я пробыл полгода, забил шесть мячей, даже на бронзовую медаль наиграл. Семен Иосифович предлагал продолжить сотрудничество, но в это время я получил предложение от президента «Шахтера» поработать в селекционной службе родного клуба.

- Олег Матвеев, для болельщиков просто «Мотя», был очень заметным футболистом в украинском чемпионате 90-х годов. И при этом - не сыграл ни одного матча за сборную Украины, через которую подчас проходили игроки, имена которых уже совсем стерлись в памяти. Как думаете, почему так произошло?
- Я тоже задавал себе этот вопрос - и не находил ответа. Строго говоря, в сборную меня однажды вызывал Олег Базилевич. Но на первой же тренировке в Конча-Заспе получил травму и вернулся в Донецк. А дальше - тишина.

Даже когда в 97-м стал лучшим бомбардиром чемпионата, в сборную ни разу не вызвали. Хотя бы на товарищеский матч. Что примиряло с суровой действительностью, так это пример моего великого предшественника в «Шахтере» Виталия Старухина: он становился лучшим бомбардиром чемпионата СССР, однако приглашения в главную команду страны так и не дождался. Так что я не первый и, подозреваю, не последний.

- Вы довольны тем, как сложилась ваша игровая судьба? Или что-то изменили бы в ней, проживи ее снова?
- По большому счету, грех жаловаться. Доволен, что попал в «Шахтер» и провел в этой команде лучшие годы. А если что-то менять, начни все сначала, то только по мелочам.

- Ну, например?
- (Смеется). Например, поумерил бы свою безграничную любовь к пиву. Глядишь, подольше бы поиграл. И количество забитых голов наверняка перевалило бы за сотню. Хотя, повторюсь, 99 - тоже красивая цифра. По крайней мере, мне нравится.

Юрий Юрис, «Спорт-Экспресс в Украине»