Анатолий Коньков: Лобановский не бросал слов на ветер
Коньков - футбольный "полукровка": наполовину - горняк, наполовину - динамовец. Игру и тех, и других бывших одноклубников в минувшем сезоне оценивает критически. Но поскольку киевскому "Динамо", провалившемуся прошлой осенью в Лиге чемпионов, на внутренней арене удался золотой дубль, в то время как "Шахтер" остался с пустыми руками, - к землякам уроженец города Краматорска Донецкой области имеет больше претензий.
- Нельзя так играть, как "Шахтер" на финише сезона, - без куража, спортивной злости, - сетует мой собеседник. - Впечатление такое, будто там каждый был сам за себя. Не видно клубного патриотизма. Сбалансировать игру не получается. Сделать так, чтобы все 90 минут "Шахтер" оставался хозяином положения на поле. Помню, как блестяще, просто сказочно выглядела донецкая команда в игре против "Ромы" в Лиге чемпионов. Но сказка закончилась с первым пропущенным голом. Сразу - руки вверх, по сути, прекратили играть.
- Наверное, поняли, что дальнейшее сопротивление бесполезно...
- Вот-вот! Очень вредная мыслишка. Она, между прочим, не позволила и "Севилью" дома обыграть. Все почему-то до сих пор только и делают, что склоняют во всех падежах фамилию вратаря Палопа, испортившего "Шахтеру" обедню за несколько секунд до истечения основного времени. Однако почти никто не говорит о другом: впереди был еще овертайм, целых полчаса, за которые "Шахтер" даже попытки не сделал все вернуть на круги своя. Снова заранее капитулировал. И в концовке чемпионата подобное прослеживалось от игры к игре. "Динамо" тоже было далеко от своей лучшей формы, но к серьезной погоне, к сражению до последнего патрона "Шахтер" оказался не готов.
- Может быть, дело не в "Шахтере" и не в "Динамо" - просто общий уровень чемпионата Украины растет?
- Наверное, растет, но не настолько, чтобы ставить под сомнение абсолютное превосходство двух грандов над остальными: по финансовым возможностям, по составу, который у горняков, считаю, сильнее, чем у динамовцев. В донецком клубе собраны индивидуально сильные футболисты, а командная игра вдруг исчезла, испарилась куда-то. "Шахтер", когда тридцать с лишним лет назад я в нем играл, наоборот, считался "беззвездным", зато славился именно командным духом.
ФУТБОЛ И ШАХТЕРСКАЯ УПРЯЖКА
- Сами себя кем больше ощущаете - горняком или динамовцем?
- Никогда не задумывался. С "Динамо" вроде выиграл все, что можно было, однако своим шахтерским прошлым горжусь не меньше. С киевской командой тогда трудно было соперничать - все лучшее, что появлялось на Украине, рано или поздно оказывалось в "Динамо". Другие клубы комплектовались по остаточному принципу, причем "Шахтер" в этом негласном реестре не был первым. Игроки гораздо охотнее шли, например, в Одессу - из-за моря и солнца. Или в Днепропетровск, где могучий "Южмаш" гарантировал футболистам высокие заработки. .. И только потом, наверное, по степени привлекательности стоял "Шахтер".
- Неужели в Донецке платили игрокам меньше, чем в Днепропетровске?
- Не знаю, не сравнивал. В Донецке мы по шахтам были разбросаны. Надо было обязательно знакомиться с директором угольного предприятия, хотя бы иногда спускаться под землю. Чтобы люди видели тебя не только на поле, но и рядом с собой.
- Для них это было так важно?
- Для нас, футболистов, важнее. Когда собственными глазами видишь, какой ценой достаются под землей "упряжки", лучше понимаешь, кому ты обязан возможностью полностью отдаваться футболу. Поверьте, не ради красного словца говорю.
СКАНДАЛ В ШЕРЕМЕТЬЕВЕ
- В 60-е годы "Шахтер" завоевал репутацию кубкового бойца, в 70-е - стал показывать зубы и в чемпионате СССР, который был одним из сильнейших в Европе. С чем был связан прогресс донецкого клуба?
- Не с чем, а с кем. С приходом на пост главного тренера Олега Базилевича. Именно в "Шахтере" он опробовал на практике многие идеи, которые впоследствии вместе с Валерием Лобановским помогли сделать из киевского "Динамо" первый в Советском Союзе суперклуб европейского уровня. Пока Базилевич работал в Донецке, Лобановский поднимал "Днепр". Можно сказать, они шли параллельными курсами к одной цели. Причем Базилевичу для начала пришлось вернуть "Шахтер" в высшую лигу, откуда мы вылетели в 72-м.
- Тем не менее это не помешало вам, единственному игроку из клуба первой лиги в том же 1972 году в составе сборной СССР стать вице-чемпионом Европы. При этом забить единственный гол в полуфинале с венграми и принести нашей сборной серебро - максимум, на что она могла тогда объективно рассчитывать, поскольку в финале оказалась раздавленной "немецкой машиной" западногерманского производства - 0:3. Уже тогда стало понятно, что надолго Коньков в "Шахтере" не задержится.
- Ни один футболист призывного возраста, продолжавшегося, если память не изменяет, до 27 лет, себе не принадлежал. Именно в 72-м случилась скандальная история с битьем витринных стекол в аэропорту Шереметьево, куда я прилетел вместе со сборной, и дюжина крепких парней - то ли боксеры, то ли борцы, приписанные к московской спортроте, попытались "призвать" меня в армию. В завязавшейся потасовке милиция, не посвященная в планы армейцев, заняла мою сторону, что дало возможность бежать. Увы, комедия тогда обернулась трагедией: на следующий день от сердечного приступа умер полковник Нерушенко, отвечавший в ЦСКА за "призыв" футболистов.
МЕСТЬ МОСКВЫ
- Какие-то последствия для вас это происшествие имело?
- Думаю, да. Пусть и со значительной "отсрочкой исполнения". В 1975 году перед одним из матчей чемпионата страны футболистам "Динамо" торжественно вручали значки и удостоверения заслуженных мастеров спорта за первую в истории советского клубного футбола победу в еврокубках. Колотов, Блохин, Рудаков, Мунтян, Буряк... После каждой фамилии переполненный Республиканский стадион в Киеве взрывался овацией. Меня назвали последним. Оваций досталось вроде бы не меньше, чем остальным, но мне единственному вручили значок мастера спорта международного класса. Наверняка это была месть Москвы, точнее, Госкомспорта СССР за историю в Шереметьеве.
- Было обидно?
- А вы как думаете? Предстать "бедным родственником" перед стотысячной аудиторией, хотя для успеха "Динамо" в Кубке кубков, смею нескромно думать, я сделал не меньше других ребят. Хорошо еще, что Лобановский перед началом церемонии меня предупредил и успокоил: "Не переживай. Мы восстановим справедливость". Васильич никогда не бросал слов на ветер: в 1981 году я тоже стал заслуженным мастером спорта.
- Объясните, каким образом вы, футбольный провинциал, попали в 74-м в звездное "Динамо", минуя дубль, где, например, даже будущий лучший футболист Европы Олег Блохин томился целых пять лет?
- Всегда непросто прыгать на подножку поезда, уже набравшего скорость. Однако не забывайте, что в "Шахтере" три сезона я работал с Базилевичем. Поэтому, когда они с Лобановским воссоединились в "Динамо", мне пришлось в каком-то смысле легче, чем некоторым коренным динамовцам. У этих тренеров были одинаковые взгляды на футбол, а поскольку Базилевич внедрял многие свои игровые идеи еще в "Шахтере", адаптироваться в киевском "Динамо" для меня оказалось не так уж и трудно.
- А легендарные нагрузки Лобановского?
- Вот именно - "легендарные". Когда люди слагают легенды, они склонны к преувеличениям. Нагрузки, конечно, были очень серьезные, однако я прикоснулся к ним в "Шахтере". Одно время в Донецке игроки-ветераны по этому поводу собирались даже идти в обком "снимать Базилевича". Но пришел результат - и все устаканилось само собой. Что касается "Динамо" тех лет, то наверняка это была единственная в советском футболе команда, где необыкновенно органично слились воедино теория и практика. Иначе говоря, все, что изображалось тренерами на макетах, потом очень педантично переносилось на поле. Пока игра ставилась, футболисты находились в жесточайших поведенческих рамках. Импровизация допускалась только при условии полной сохранности принятой игровой схемы.
ПРОГРАММА ОБЯЗАТЕЛЬНАЯ И ПРОИЗВОЛЬНАЯ
- Один защитник киевского "Динамо" когда-то с грустью рассказывал мне, как он в двух матчах подряд нарушил установку Лобановского - и оказался сначала на скамейке запасных, а потом и вовсе обнаружил себя в другом клубе...
- Говорите, в двух матчах подряд? При общеизвестной требовательности Лобановского и высочайшей конкуренции, что существовала в "Динамо", это действительно перебор.
- С вами ничего подобного не случалось?
- Не без этого, конечно, однако "на бис" одинаковых тактических промахов точно не повторял. Помню, когда только осваивался в "Динамо", случился такой игровой эпизод. Мне удалась перспективная фланговая атака, добежал с мячом почти до углового флажка и вижу, что в штрафной площади соперников никого из динамовцев нет. Делать передачу, как я посчитал, бессмысленно. В перерыве Лобановский стал выговаривать, дескать, что же ты нарушил один из основополагающих принципов фланговой атаки - не завершил ее передачей мяча в штрафную. "Валерий Васильевич, там же никого из наших не было!" - оправдывался перед мэтром. "Это уже не твой вопрос, - строго сказал Лобановский. - Твоя задача - сделать прострел, а кто там должен быть и почему его не оказалось, мы с ним будем разбираться отдельно".
- Сурово. Невольно возникает вопрос о соотношении, так сказать, обязательной программы для футболистов "Динамо" времен Лобановского и произвольной. Творчество на поле полностью исключалось?
- Ничего подобного. Если Лобановский был уверен, что футболист способен сыграть и нестандартно, и надежно, ничего против не имел. Мне, например, разрешалось принимать мяч на грудь в своей штрафной площади, чтобы, подработав его, быстро начать ответную атаку. Кому-то другому подобное категорически запрещалось: он был обязан выбить из штрафной летящий мяч только головой. Творчество творчеству рознь. Если, допустим, делаю поперечную передачу вблизи от своих ворот, прекрасно зная, что нарушаю важный игровой принцип, - зачем я нужен такой Лобановскому?
- Он был диктатор?
- Диктатура, как я ее представляю, - это стремление задавить своим личным авторитетом всех и вся и уж точно не прислушиваться к мнению окружающих. Лобановский любил свое дело самозабвенно, истово, знал себе цену как тренеру, не переносил, если кто-то из футболистов выпадал из учебно-тренировочного процесса, был с такими людьми очень строг, порой даже беспощаден, однако диктаторских замашек я в нем не замечал. Если бы все обстояло иначе, вряд ли в "Динамо" существовал бы тренерский совет из шести человек, в который я имел честь входить, пока выступал за киевский клуб. Это был вполне демократический институт.
- Какие вопросы обсуждались на совете?
- Сугубо профессиональные. За рамки футбола мы не выходили, в личную жизнь футболистов не вмешивались. Наиболее острой полемикой, как правило, сопровождался ввод молодого игрока в основной состав. Для "Динамо", где люди притирались друг к другу годами, это был самый сложный вопрос. Прежде чем принять окончательное решение, Лобановский стремился получить как можно больше информации о новичке, и мы старались ему в этом помочь.
- Почему вы относительно рано прервали свою игровую карьеру? 32 года - разве для защитника возраст? Или подталкивали?
- Наоборот, Лобановский советовал не торопиться, но это был тот случай, когда я имел законное право ослушаться мэтра. Потому что прекрасно понимал: молодые Балтача, Журавлев, Бессонов - уже совершенно новая генерация динамовских игроков обороны, и не стоит своим присутствием в команде невольно сдерживать их становление.
УКРАИНСКИЙ "СТАРТ" И РОССИЙСКАЯ "НИКА"
- В вашем тренерском послужном списке - "Таврия", "Шахтер", "Зенит", сборная Украины, "Ворскла", даже экзотический азербайджанский "Интер". Но недавно один наш общий знакомый пошутил: дескать, Коньков впал в детство, взялся тренировать мальчишек. Это правда?
- (Смеется.) Что впал в детство? Не думаю. Прошлой зимой стал президентом футбольного клуба "Старт" имени Анатолия Конькова. Нашли спонсора, пригласили профессиональных тренеров и набрали четыре группы ребят в возрасте 8 - 10 лет, всего 60 человек. Стадион, который дал название клубу, арендуем. Поле, экипировка, мячи - все бесплатно для родителей. К набору отнеслись серьезно: протестировали не меньше пяти тысяч младших школьников.
- Что это будет: футбольный питомник по разведению "саженцев" на продажу или клуб намерен со временем заявить о себе как самодостаточный игрок в национальном футболе?
- Надеюсь пойти по второму пути, хотя идея "питомника" тоже по-своему плодотворна, и ее не нужно сбрасывать со счетов. Украинский футбол сейчас испытывает дефицит игроков, так сказать, собственного разлива.
- Ваш "Старт" можно сравнить с московской "Никой", созданной Олегом Романцевым?
- По масштабам вряд ли, мы ведь только-только раскручиваемся. Зато по футбольной идеологии, несомненно, мы близкие родственники. Внимательно прочитал интервью Романцева в вашей газете и нашел немало идей, созвучных моему пониманию "текущего момента".
- Например?
- Российский и украинский футбол переживают одну и ту же беду - нашествие посредственных легионеров. Понимаю еще, когда привозят готовых звезд, они действительно украшают наши чемпионаты, рядом с ними "аборигенам" есть чему поучиться. Но когда приглашают молодого, совсем сырого игрока, которого два-три года нужно учить на тренировочном поле уму-разуму, - это за пределами моего понимания.
- За державу обидно?
- Вот именно.
Юрий ЮРИС
