Мариан Алиуцэ: Уход из Шахтера - моя самая большая ошибка

Пресс-служюа "Шахтера" предлагает интервью с Марианом Алиуцэ, которое было опубликовано в июльском номере клубного издания "горняков".

Этого парня хорошо помнят болельщики, хотя он играл за "Шахтер" более десяти лет назад. Мариан Алиуцэ был первым легионером "горняков" из дальнего зарубежья.

– Знаешь, что запомнилось? Когда мы стали чемпионами. Впервые в истории "Шахтера". Что сейчас? Три года назад я завершил карьеру после "Нефтчи". Сейчас живу с семьей в Бухаресте. Занимаюсь строительным бизнесом. Трое детей: дочь и два сына.

– В "Шахтер" ты переходил из "Шерифа". Твоими делами занимался Запорожану?
– Аркадий тогда не был моим агентом. Он был журналистом. Приехал сделать интервью. Тогда я не очень хорошо владел русским. Немного знал – в Тирасполе на нем говорили. Предложил ему: "Давай поедем вместе в "Шахтер" – там ты скажешь, что мой агент". Так и было! Сказал: "Я русский не знаю, контракт не прочитаю. Поможешь". Аркадию на переговорах говорят: "Переведи ему – много". А я-то все понимаю! И как подписали контракт, начинаю говорить по-русски! В "Шахтере" удивились: "Почему молчал?" Я отшутился: "Такая тактика".

– А правдива ли история, что ты обещал подписать контракт с "Шахтером", если в Донецке есть "Макдональдс"?
– Да. Не только "Макдональдс". Тирасполь не самый красивый город. А о Донецке я тогда не знал ничего. Спросил Запорожану: "Как город? Хороший? Как Бухарест? В Тирасполе вот ничего нет… А там есть как минимум "Макдональдс"?" Не хотелось приехать в такой же город, как Тирасполь.

– И вот ты в Донецке.
– Город очень понравился. И остался в сердце навсегда. У меня там друзья. Ужасно, что происходит сейчас, эта война… Смотрю в Интернете новости и переживаю. В Донецке много детей! Дай Бог, чтобы конфликт прекратился и люди в Украине жили нормально.

– По какому месту в Донецке ты скучаешь?
– Центр. Парк Щербакова, площадь Ленина, бульвар. Я был в Донецке с женой. Первый легионер "Шахтера". Мы молодые. Поехали в магазин – мало понимаем… Поначалу было трудно. А потом привыкли, и было просто супер. Знаешь, я сделал одну ошибку. После победы в чемпионате Украины – 2002 хотел поехать домой. Это самая большая ошибка, которую я допустил в карьере. Если бы мог вернуть время назад – никогда бы не уехал. Тем более что потом в "Шахтер" пришел Луческу. Но ничего, это жизнь.

– Мечтал поиграть за "Стяуа"?
– Да, еще с юности. Но – клянусь, закончил ведь уже, нет никаких интересов и преувеличений – в сердце на первом месте "Шахтер". Рядом – "Стяуа".

– Единственному, первому легионеру было тяжело?
– Ребята отлично приняли! Адаптация благодаря партнерам-украинцам была быстрой. Со всеми нормальные отношения – я никогда не был конфликтным игроком. А Прокопенко… Я христианин и всегда езжу в церковь, чтобы почтить его память. Потому что он для меня был как папа! Всегда общался и помогал.

– Тебя правда называли "румынским Овермарсом"?
– Да, болельщики! Помню первый матч. С "Карпатами". 4:0 выиграли! После него стали так называть. Хочу передать привет всем жителям Донецка и фанам "Шахтера".

– Где сейчас твоя чемпионская медаль 2002 года?
– Дома, в Бухаресте. Там же футболки, бутсы, в которых выходил за "Шахтер". Есть даже призы лучшему игроку матча. Ностальгирую иногда. Помню, как мы в концовке проиграли чемпионат. Как сыграли с ЦСКА 0:0. А в следующем году стали чемпионами! Все люди приехали в центр. Концерт на площади. Было очень хорошо.

– Кто был лучшим другом в команде?
– Агахова, Окоронкво… Гюзелов. Многие украинцы. Горжусь, что в середине поля играл с Тимощуком, который потом завоевал Кубок УЕФА и Лигу чемпионов. А Зубов! Отличный футболист был. Мы с ним даже в "Металлурге" после "Шахтера" играли.

– Еврокубковые матчи вспоминаешь?
– Мы хорошо играли с "Боруссией", но уступили там. Памятен матч с "Лацио". Выиграли в Риме первый тайм 1:0, Воробей забил. А после этого была катастрофа – 1:5. У "Лацио" фантастические игроки, постоянно выступавшие в Лиге. А мы впервые туда вышли.

– Поменялся с кем-то футболками в той Лиге чемпионов?
– Да! Хранятся дома. С Росицки, который тогда играл в "Спарте". С Эшли Коулом в Лондоне. Окоронкво был знаком с Нванкво Кану и подарил его футболку. Знаешь как? Кану – два метра, я – 172 сантиметра. И эта майка на меня огромная – как платье! (Смеется.) У нас была очень хорошая команда тогда. Многие клубы Европы хотели купить Воробья, следили за Зубовым, Виртом. Все помнят Ассана. Очень хороший парень и игрок был.

– С кем продолжал общаться после ухода из клуба?
– С Агаховой и Окоронкво. А потом понемногу связь потерялась. Со Старостяком встречались, когда он играл в Азербайджане. Был на "Донбасс Арене", когда "Шахтер" играл с "Ромой"! На базу ездил. Встречался с Поповым, Ателькиным… Время проходит, остается только память. Такова жизнь. Иногда мечтаю, чтобы состоялся такой выставочный матч: "Шахтер"-2002 против нынешнего "Шахтера". Первый чемпион и действующий! Думаю, и болельщикам было бы интересно. Вот это была бы память!

– Знаешь, кто еще играет из того состава? Тимощук – раз. И Шевчук – по сей день в "Шахтере".
– О, Шевчук!!! Отличный парень. Когда смотрю по телевизору современные матчи – перед глазами, как вместе играли. Помню, разговариваю с ним – а он шутит постоянно! Футболист отличный, быстрый, силовой. Пусть продолжает бегать как можно дольше.

– Ты уехал на родину. Затем поиграл в Азии…
– Плюс в Греции. В Корее не получилось, с адаптацией было тяжело. Не захотел оставаться. Только подписал контракт – и… Вернулся в Донецк, в "Металлург".

– Как домой?
– Да. Рад был, город знал. В "Металлурге" было неплохо с финансами, но на топ-уровень клуб не поднимался. Постоянно менялся состав, каждый год.

– Кроме Донецка где еще понравилось играть, жить?
– Греция. Салоники, рядом с морем. Очень красиво. Я там в "Ираклисе" играл.

– Но провел там только десять матчей, надолго не задержался.
– Знаешь почему? Хотел остаться, но там были проблемы с деньгами. Закончились финансы. Не так, как обещали. Вот в Азербайджане было наоборот: с деньгами в порядке, но футбол не очень. Очень слабый уровень, плохие поля. В "Нефтчи" тяжело было на синтетике. Болела спина. После этого не могу толком играть.

– Сейчас нечасто бегаешь?
– Да, тяжело. С мячом-то дружу, как и раньше! Но бегать не могу. А мяч контролирую. Ночью разбуди – передачу метров на сорок отдам без проблем. Моему младшему сыну шесть лет. Я был левша, он – правша. Любит футбол и уже хорош! Мечтаю, чтобы стал футболистом и когда-нибудь играл за "Шахтер". Доделал то, чего не сделал я. Продолжил мой путь.