Капелло сказал: "Валерий, надо уезжать..."

Символично, но первый тур мы фактически начинаем вместе с главкомом чемпионов страны. В откровенном интервью Валерий Георгиевич поведал нам о своей вотчине, в которой нет конфликтов и звездной болезни и которая вновь намерена одержать в чемпионате победу на классе. Помимо всего прочего, Газзаев поделился своим прямым мнением и по другим актуальным вопросам.

При всех регалиях Валерия Георгиевича рискну предположить, что далеко не каждый президент на российском клубном футбольном пространстве мечтает видеть его в качестве своего тренера. Зато почти наверняка многие отдали бы самого дорогого игрока, лишь бы не видеть Георгича в качестве соперника. И почти на сто процентов каждому из чиновников в его жизни не помешает наличие в друзьях такого человека, как Газзаев. Того, кто всегда скажет тебе правду, вне зависимости от того, насколько она удобна в данный момент. Кредо тетракампеона нашего чемпионата – это полная искренность. В отношениях и в работе, которой на старте сезона много.

– Настроение отличное, – начинает наш диалог Газзаев. – Оно всегда хорошее, когда стартует новый чемпионат, с которым связываешь новые надежды, ждешь воплощения новых идей.

– Валерий Георгиевич, вот об «идейности». По адресу ЦСКА по истечении прошлого сезона прозвучало замечание о превалирующем числе побед, одержанных «на классе».
– Я буду не против, если и этот чемпионат мы выиграем «на классе». А вообще… Честно говоря, не понимаю, какие обвинения могут быть предъявлены команде, которая победила во всех проводившихся турнирах внутреннего первенства. Так что… Очередная глупость или простая зависть. Но прошлый сезон – в прошлом. У всех шестнадцати клубов сейчас есть свои локальные и глобальные задачи. Мы цель не меняем.

– Кого для себя позиционируете как основных оппонентов в борьбе за золото-2007?
– Ко всем пятнадцати соперникам, с которыми будем играть в течение года, относимся с большим уважением, потому как каждая из команд премьер-лиги в том или ином матче может проявить свои лучшие качества. Недооценивать кого-либо – будь то лидеры, середнячки или аутсайдеры прошлого – нельзя. Любая победа над любым соперником измеряется одним показателем: она дает три очка.

– Вылет из двух крупных турниров – Кубка УЕФА и Кубка России – стал для вас определенной встряской?
– Конечно, неприятно проигрывать. Но так случилось. Я происшедшее считаю, по большому счету, несчастьем, стечением обстоятельств и не более того. В четырех играх мы имели преимущество, но страдали от качества реализации, что связано в первую очередь с функциональным состоянием футболистов. После первого сбора, проведенного с командой, они уехали в национальные сборные. Вернулись обратно через восемь дней в абсолютно разобранном состоянии, растренированными. На подготовительном этапе такое недопустимо. Считаю, что нереализация тех моментов и, как следствие, неудачный результат, как раз и были связаны с плохим функциональным состоянием. Но содержание игр мне понравилось.

– Согласны с мнением, что любой команде такого рода потрясения необходимы?
– Нет, не согласен. От поражений никуда не денешься. Такого не бывает, чтобы команда выигрывала все, всегда и подряд, – это невероятно. Но стремиться к этому надо. Мы стремились – и курс не изменим.

БЫТЬ ВТОРЫМИ – ЗНАЧИТ, БЫТЬ КАК ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ

– За последними матчами Лиги чемпионов следили? Скажите честно, испытали внутреннее удовлетворение?
– (Улыбается.) Да, испытал, откровенно вам скажу. Болел за «Челси» и против «Порту», а в другой паре – за ПСВ и против «Арсенала». Наверное, в жизни есть какая-то высшая справедливость.

– Сейчас, когда путь к футбольным «бутикам» и «сток-центрам» закрыт, можно и итоги небольшие подвести. В частности, осложнило ли вашу селекционную кампанию ужесточение лимита на легионеров?
– Нет. Но учитывая то, что с каждым годом число легионеров будет уменьшаться, приоритетом для себя считаем игроков с российским паспортом. Конечно, в каком-то плане это, может, и снизит нашу конкурентоспособность на европейской арене. Но что делать? В Европе параллельно с всеобщей глобализацией проходят и глобальные изменения в подходе к футболу. Во Франции играют англичане, в «Арсенале» одно время на поле было восемь французов – и никаких проблем.

– Ставку на бразильский рынок будете держать?
– Бразильский футбол – лучший в мире. Они, бразильцы, – пентакампеоны, и этим все сказано. Наш селекционный вектор оправдан не только с точки зрения престижности или других факторов, но, в первую очередь, с точки зрения результата. И то, что сегодня наши бразильцы, играя за ЦСКА, получили приглашение в состав сборной, – это большой плюс как для российского клубного футбола в целом, так и для клуба.

– Как вам удается удерживать «детей разных народов» в командном духе дружбы, ведь для ряда команд нашей элиты сплав разных культур и ментальностей оказался катастрофическим фактором?
– Это каждодневная работа. Я провожу очень много бесед с игроками, что создает атмосферу взаимного доверия. Каждый из них на самом деле прекрасно понимает: набор хороших игроков – это еще не команда. Мне как главному тренеру необходимо сплотить, нацелить на выполнение глобальной задачи, подготовить, тактически обучить. Конечно, это непросто. У каждого своя культура, свои традиции, свои взгляды на жизнь, свои идолы. Но есть еще один очень важный момент: наши легионеры – те же бразильцы и все остальные – знают, что да, они должны любить свою родину, свой народ, но в то же время они должны уважать ту страну, в которой они играют, и традиции и культуру народа, среди которого живут. А еще надо жить интересами клуба. Вот такая простая с виду задача, о которой каждый день примером или словом им напоминаю.

– Психологическая подоплека в работе тренера топ-класса действительно не изжила себя? Ведь все чаще приходится слышать, что в наш футбол в основном играют деньги и игроки, на них приобретенные.
– Она никогда себя не исчерпает и не изживет, потому что футбол – это три взаимосвязанные составляющие: игроки, возможности и тренер. И очень важно, когда тренер относится честно и к своей работе, и к каждому футболисту. Здесь не должно быть ничего наигранного, фальшивого – ничего, что может повлиять на общий климат в команде. Да, я строю свою работу на основе высокой требовательности к выполнению не только комплекса в целом, но и каждого отдельного упражнения. Но есть еще и полное доверие как базис. Слава богу, в этом плане у нас все получается неплохо. Стараюсь говорить правду людям в глаза, причем сразу, без каких-либо уверток. По моему опыту, вот такое отношение и воспринимается игроками. Да, я понимаю, что мы не все подряд выиграем. Но самое главное – что в команде ЦСКА все прекрасно знают: быть вторыми для нас – значит, быть как все остальные. Для того чтобы показать максимальные результаты, которых мы и добивались на протяжении пяти лет, надо много трудиться, выполнять те задачи, которые дает тренер, идти к тем целям, которые ставит перед командой президент клуба. Конечно, в каждом деле присутствует и человеческий фактор. Игроки – не роботы: у каждого свои проблемы, свои слабости, свои сильные стороны. И это тоже приходится учитывать в работе.

– К слову, о слабостях. По вашему опыту, каков наиболее рациональный путь борьбы с так называемой «звездной болезнью» – может быть, штрафы или, наоборот, повышение зарплаты?..
– К счастью, мне в ЦСКА такие проблемы решать не приходилось, хотя у нас-то, наверное, практически все звезды играют, и даже на скамейке запасных – игроки национальных сборных. У наших ребят огромные перспективы. Но могу вам абсолютно честно сказать, что ни у кого из них нет даже зачатков «звездной болезни». Я сталкивался с «зараженными» на своем тренерском пути, поэтому знаю, о чем говорю. Не надо путать проявление чувства собственного достоинства с симптомами заболевания.

– Не будете скучать по плотному календарю?
– Да, последние два года мы готовились по программе-2005. Она не поменялась. Есть нюансы, но генеральная линия правильная. Большую часть все это время играли в режиме от 7 до 9 матчей в месяц. Сегодня, с учетом того, что не участвуем в Кубке УЕФА и в розыгрыше Кубка России, график более свободный. Есть даже возможность отдохнуть. За последние три года такая ситуация сложилась впервые. Ну что ж, будем готовиться в режиме недельного цикла. А чемпионат – в любом случае не время для скуки.

«НЕДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНОСТЬ» НЕ ОСТАНАВЛИВАЛА И НЕ ОСТАНОВИТ

– Вас не раздражает достаточно пристальное внимание к своей персоне, ведь имя Газзаева зачастую просто продает газеты?
– Это часть моей работы и работы журналистов. Сегодня весь наш клуб – люди, которые добились большого успеха и являются флагманами российского футбола во всех направлениях. Поэтому с тем, что интерес к нам всегда будет, надо смириться. Конечно, иногда мне задают вопросы, которые и неприятны, и провокационны. Стараюсь себя сдерживать и давать такие ответы, чтобы спрашивающий был полностью удовлетворен (улыбается).

– Говорят, что и знаменитый анекдот был рассказан вами в подобной ситуации.
– Да, журналист дважды задал мне один и тот же вопрос. Я просил его от него воздержаться. Он спросил в третий раз. Так уж случилось, что на предыгровой пресс-конференции. Наверное, хотел услышать то, что я ему сказал. Услышал. Так что изначально это был не столько анекдот по адресу Арсена Венгера, сколько по адресу того, кто задал такой насущный и необходимый вопрос (улыбается).

– Вы как-то для себя дифференцируете всю нашу пишущую и снимающую братию?
– Есть те, кто субъективен и работает с учетом симпатий к какой-то команде или какому-то руководителю команды. Есть объективные. Все всегда видно невооруженным глазом. Да что далеко ходить: после победы в Суперкубке я обнаружил такие заметки, что можно было, не зная результат, подумать, что мы не выиграли 4:2, а проиграли с таким же счетом. Вот вам, пожалуйста, и ответ.

– А по каким критериям разделяете критику на условно полезную и ту, что «для корзины»?
– Теоретически слова прекрасно выглядят. Что касается практической, точнее, полезной составляющей, то мне очень приятно читать анализы матчей от Виктора Папаева и Юрия Севидова, их суждения. Вообще, интересно все, в чем есть рациональное зерно. Остальное я, кстати, тоже читаю, но просто так: чтобы знать, кто и что пишет, – не более.

– Валерий Георгиевич, зачастую, когда полосы газет начинают снова пестреть «цитатами от Газзаева», кажется, что вы просто специально дразните недоброжелателей, подкидывая им очередную тему для обсуждения или осуждения, безотносительно к реакции, которая может последовать.
– Близкие люди знают, что у меня есть самые главные ориентиры: я не могу говорить неправду или не говорить то, что думаю. Да, я высказываю свое мнение. И если кто-то с ним не согласен, то надо высказывать контрмнение, а не уходить в неведомые дали от темы. А то у нас до абсурда доходит: два человека говорят одну и ту же вещь, но слова одного выворачивают наизнанку, вырывают фразы из контекста. Не знаю, кому-то это, может быть, и выгодно. Но меня такая «недоброжелательность» не останавливала никогда и никогда не остановит. Переделать меня невозможно. Я высказываю свои мысли. Может быть, я ошибаюсь. Но уж точно не говорю «в строю» то, что, образно говоря, выгодно сегодня кому-то. Вообще, наверное, с точки зрения дипломатии это и неправильно. Да, можно уйти от вопросов, не вникать в проблемы. Не только мне – всем. И чего мы добьемся?

– Желание все-таки «уйти от вопросов» в последнее время не стало катастрофическим?
– И не станет для меня никогда. Надо все происходящее объективно оценивать. К примеру, у нас на сборную наложили сейчас некое табу. То есть, когда работал российский специалист, не проигравший ни одного матча, можно было критиковать все – от травы до тактики. Сейчас же любое замечание воспринимается как жесточайшее критиканство или злопыхательство. Ну и чего мы так достигнем? Только проглотим 1:4, а 1:7 по-прежнему будем считать позором.

– Раз уж мы об отношениях со СМИ говорим так подробно, можно поинтересоваться: у вас не вызывало недоумения, что некоторые ваши соперники на информационном пространстве вели себя гораздо активнее, чем на футбольном поле?
– У каждого своя стратегия, поэтому… Наш клуб и наши игроки никогда по адресу соперника не скажут недоброжелательных слов. Это исключено. Такая корпоративность этического направления существует в ЦСКА. Мы не опустимся до того, чтобы всерьез выяснять какие-то отношения через прессу. Что касается остальных – это их проблемы.

ВЫИГРАТЬ ЛИГУ ЧЕМПИОНОВ

– Два столичных дерби в исполнении ЦСКА – со «Спартаком» и с «Локомотивом». Одни никак не могут выиграть у вас, других вы никак не можете одолеть. Наверняка для себя анализировали причины такого постоянства.
– Я не думаю, что существует какая-то закономерность в результатах этих матчей. Наверное, есть некий психологический момент и в том, и в другом случае. Но я согласен проигрывать оба матча «Локомотиву» и становиться каждый раз чемпионом. Почему бы и нет? Это тоже стратегия турнирной борьбы (смеется).

– В чем, на ваш взгляд, измеряется тренерский рост: в результатах ли, в числе воспитанных игроков-звезд, может быть, в чем-то ином?
– Тренерский рост измеряется в первую очередь опытом работы: с каждым годом каждый из нас становится мудрее и маститее во всех направлениях деятельности. Ну и, конечно, любой тренер, который имеет высокую квалификацию, должен определять свой рост результатом. Если взять ведущие европейские национальные чемпионаты, то там его добиваются одни и те же наставники. Это их марка, их визитная карточка, это их достижение. Сейчас и в России такое же движение: многие клубы становятся частными, и люди, вкладывающие в бизнес свои деньги, хотят не только теоретически обученных тренеров и игроков в составе, но и жаждут конкретных турнирных результатов. И правильно делают.

– Говорят, что вам очень интересен чемпионат Италии. И что этот интерес взаимный. Правда?
– Да, есть такое. В позапрошлом году я выступал на итальянском телевидении в популярной футбольной передаче. Многое обсуждали. Сейчас все-таки ценности поменялись, и по уровню лучшим чемпионатом считается английский. Хотя итальянский и испанский – совсем рядом. Но, могу вам сказать, сегодня достаточно интересно работать и в России. Наш клуб показал, что, и не выступая в тройке-пятерке ведущих чемпионатов, можно с успехом играть на международной арене. В обозримом будущем у ЦСКА будет мощная инфраструктура. Проблема со стадионом начнет решаться уже в этом году, так что скоро выйдем на уровень маститых клубов. Все говорит о том, что мы движемся к цели семимильными шагами. Вспомните, если бы два-три года назад кто-нибудь сказал, что в России будут играть члены национальной сборной Бразилии, мягко говоря, окружающие не поверили бы. Сегодня к нам приезжают легионеры серьезного уровня, финансирование хорошее, заинтересованность высокая. Да, у нас пока шесть-семь клубов можно отнести к благополучным. Но и это уже много. Конечно, у нас очень мало хороших полей и стадионов, нет великолепных телевизионных трансляций, но над этими вопросами и надо работать РФС и РФПЛ. На самом деле именно они насколько глобальны, настолько и насущны. Надо создать условия болельщикам, и они к футболу потянутся.

– Вы в друзьях у тренеров топ-уровня, представляющих ведущие европейские первенства. Часто приходится слышать советы типа «А не пора ли уже и к нам?»
– Однажды была такая дискуссия с Фабио Капелло. Он сказал: «Валерий, надо тебе уже уезжать». Я ответил: «Нет, я хочу еще с российским клубом выиграть Лигу чемпионов». На что он удивился: «Ты, наверное, сумасшедший». Мне было что ему возразить, ведь до того, как мы выиграли Кубок УЕФА, никто не верил, что это возможно. Почему же нельзя завоевать звание лучших в Лиге чемпионов? Не выиграем в этом году, в следующем, но стремиться-то к этому нужно. Я прекрасно понимаю, насколько тяжело достичь цели. Но нам очень надо, чтобы один из российских клубов завоевал этот трофей. Такие победы подтягивают к общему уровню. Хотя все равно воспринимать нас как футбольную державу станут только тогда, когда будут соответствующие всем нормам футбольное хозяйство, безопасность, возможности развития.

У нас есть отличная от других составляющая дела: сегодня футбол в России – это и политика, и огромное по своей значимости социальное явление. Вот почему президента страны возмутила возможная недоступность для населения футбольных трансляций. И генеральная линия его абсолютно правильна. Да, футбол должен быть коммерческим видом спорта, в который телевидение, как в профессиональный проект, вкладывает большие деньги. Но надо учитывать интересы населения всей страны, которое сегодня не готово к переходу на платную систему. Поэтому, на мой взгляд, необходимо с общедоступными каналами тоже вести диалог, чтобы не ущемить ничьи интересы.

– Какие еще социальные вопросы, будоражащие умы простых россиян, волнуют и лучшего тренера страны, если не секрет?
– Мне, как и любому здравомыслящему гражданину, интересно, чтобы в стране была политическая стабильность, чтобы заметен был прогресс в экономике. Я рад каждому достижению в этой части. Сам стараюсь по возможности принимать участие в различных социальных проектах. Никогда не откажусь от встречи с детьми, потому что дети – это наше будущее. Глядя на них, думаю, что наверняка, когда мы играли в Кубке УЕФА, многие из малышей смотрели матч и представляли себя в этом финале, мечтая, что когда-нибудь и с ними такое случится. А ведь вполне возможно, что так и будет. Конечно, спорт – это не гарантия того, что человек станет легендой. Но то, что ребенок, тренирующийся в секции, вырастет здоровым, волевым и сильным, – это уже много. Поэтому, на мой взгляд, пропаганда спорта как социальной составляющей политики государства должна не просто вестись постоянно, но и быть «настойчивей». Молодежь можно воспитывать только на примерах, на достижениях масштабного значения. Тогда и со здоровьем нации все будет в порядке.

– Евгений Гинер как-то упомянул: загруженность в клубе настолько велика, что возникает анекдотическая ситуация, когда семья видит своего главу чаще по телевизору, чем наяву. У вас такая проблема существует?
– Ну, это моя работа и мой образ жизни. Так уж получилось, что и семейное хозяйство, и воспитание детей – все было на плечах супруги. С другой стороны, я уже не представляю себе другой жизни. И мои родные, наверное, тоже. Так и живем все вместе с футболом – от игры к игре, то в хорошем, то в плохом настроении уже на протяжении 30 лет. Конечно, можно сегодня выбрать другой путь: пойти на тихую работу и по выходным где-то за городом в семейной идиллии копать картошку. Но, наверное, если уж выбрал такую профессию и живешь так с 12 лет, то оставайся с ней. Я, честно говоря, другой жизни себе уже не представляю. Хотя, конечно, бывает тяжеловато, иногда хочется и спокойствия. Но это временные эмоциональные моменты, которые быстро проходят.

– Ваши подопечные в таких ситуациях помогают? И вообще, вы знаете, что бразильцы в шутку называют вас «папой Карвалью»?
– (Смеется.) Да? Так и называют? Нет, не знал. Зря они так думают. Я мыслю себя не тренером-руководителем, но и старшим товарищем для ребят, в добром смысле слова. Большую часть времени мы проводим вместе, в команде, и если не будет теплого человеческого отношения внутри, то не будет и никакой удачи в работе. Я отдаю себе отчет в том, что к легионерам надо быть более внимательным. Все-таки они в гостях, у них нет рядом ни родителей, ни друзей, ни привычной обстановки. Из-за этой ограниченности они могут начать «закисливаться». Наша задача этого не допустить. И все игроки ее прекрасно понимают. Наравне с общей атмосферой единства и нацеленности, мы еще и очень трепетно относимся друг к другу.

– А еще удивили газетные фоторепортажи из Иерусалима. Единый искренний порыв у храма Гроба Господня.
– Мы каждый год ездим туда. И игроки очень ждут этого выходного дня в Иерусалиме. Вера очень важна в жизни. Человек должен верить. Наверное, это и есть та главная сила, которая им движет. Если вы будете верить во что-то святое, то все обязательно рано или поздно получится. По-другому просто не бывает.

Фатима ГАММИ