Руслан Пономарев: Илюмжинов сказал, что дает квартиру в Элисте - Кучма ответил "Нет, мы дадим в Киеве!"

Легендарный украинский шахматист Руслан Пономарев в беседе с "Терриконом" продолжает вспоминать свой спортивный путь, который привел его к званию чемпиона мира. В третьей части интервью Руслан рассказывает о своих турнирах в 1998 году (уже в качестве самого молодого гроссмейстера в мире), которые подарили ему множество памятных встреч со знаменитостями.

- В 1994 году Москва принимала шахматную Олимпиаду. Тренер Борис Пономарев повез меня на этот турнир, для меня это были большие впечатления. Поехали в Москву на поезде из Краматорска. Провели там не так много дней, может, где-то перекантовались на квартире у родственников друзей. Борис хотел, чтобы я посмотрел со стороны, как играют большие шахматисты. Там я впервые увидел Каспарова, когда он еще проиграл Топалову. Запомнились демонстрационные доски с именами и фамилиями игроков на табличках. Фамилию француза Lautier я тогда еще читал не как "Лотье", а "Лаутьер". Помню еще рекламу "Хопер Инвест", и что по телевизору Сергей и Марина Макарычевы разбирали партии.

Геннадий Павлович Кузьмин тогда был тренером женской сборной Украины. Другой тренер Леонид Владимирович Тимошенко еще вспоминал, что тогда впервые играли наши молодые девушки - Наталья Жукова, Инна Гапоненко, которые приходили на партию в коротких мини-юбках. Правда, я тогда не обращал внимание ни на какие мини-юбки.

Борис один раз меня привел к номер в Кузьмину, мы сыграли какие-то партии. Не скажу, что это были какие-то особые занятия, но это все равно Кузьмин, гроссмейстер, его слушаешь с открытым ртом. Правда ли, что тогда я ему сказал "Дядя понимает в шахматах"? Не знаю, если и сказал, то с хорошим умыслом.

Тогда я был человек прямой, иногда моим тренерам за меня было несколько неловко. Помню, меня однажды позвали в Верховную Раду. Тогда еще там был Виктор Мусияка, большой любитель шахмат, известный юрист, один из отцов Конституции. Он сказал: "Давайте, я мальчика свожу в парламентский зал". А я ответил: "Что мне там делать? Смотреть, как дяди на кнопки нажимают?". Тогда у меня было такое отношение к парламентариям и депутатам, мол, кнопкодавы. Как говорится, "Устами младенца глаголет истина". Смешно было!

В 1998 году пригласили в Канны на турнир "Сеньоры против юниоров" - Глигорич, Корчной, Тайманов, Спасский. "Юниоры" и "Сеньоры" - вроде как команда на команду, но за юниоров играл Этьен Бакро, мой конкурент с детских лет, хотелось показать результат выше, чем у него и других сверстников. Был спортивный интерес показать лучший результат, но мне это не удалось, в частности, из-за партий со Спасским и Корчным.

Мне нужна была победа, но как только мы сели за доску, Спасский говорит: "Может, ничью сделаем?". Прямо перед партией так говорит! По-моему, с возрастом он не очень любил играть в шахматы, говорил, что это вредно для здоровья. Я ответил ему: "Борис Васильевич, когда еще я с вами сыграю, с десятым чемпионом мира! Хочу играть!". Получилась боевая партия, Спасский играл интересно и смог победить меня. Спасскому это понравилось, что я такой молодой и боролся, не стал соглашаться на ничью. В конце турнира он мне подарил наручные часы, это запомнилось.

Летом поехали в Свидницу - Польша от Украины близко, не надо было на самолете лететь, добираться проще, чтобы где-то поиграть. Там были свои истории. Помню, когда играли в польской Жагани на чемпионате мира до 20 лет, заснули в ночной электричке, а когда проснулись, поняли, что нас ограбили. И ведь как ограбили - пустили какой-то газ в купе. Повезло еще, что одно купе не стали трогать, но другое полностью обчистили. Вот такие были путешествия в Польшу - нужно было ездить аккуратно!

Польша в свое время действительно проводила много турниров. Тогда у них еще не было столько сильных шахматистов, как сейчас. Они проводили турниры и набирались опыта, потому что приезжали сильные игроки со всего СНГ. Серьезно усилились. А в Свиднице я не очень удачно сыграл - ни в опене, ни в рапиде, ни в блице. Самым сложным для меня тогда был рапид - время вроде и есть, но его мало. Не мог хорошо его расходовать. Блиц и классика были примерно одинаково.

Еще в 1997-м, когда я играл в юношеском чемпионате мира в Ереване, мы познакомились с играющим менеджером команды "Данко-Донбасс" Александром Шнейдером. Он создал эту команду, и самый крупный успех у них был в 94-м, когда они заняли на клубном чемпионате Европы третье место, а Шнейдер обыграл Каспарова. Шнейдер из Луганска, мы из Краматорска, и Борис начал интересоваться, кто спонсирует команду. Так потихоньку возникли контакты. Наверное, команда решила усилиться новыми игроками. Так и получилось, что "Данко-Донбасс" стал спонсором шахматного клуба имени Александра Момота в Краматорске, а я стал играть за эту команду.

Осенью поехали с "Данко" играть на клубный чемпионат Европы. Там мне удалось победить гроссмейстеров Шипова и Квейниса. Помню, тогда Геннадий Павлович Кузьмин сказал, что раз я обыграл Квейниса, то можно уже и на Олимпиаде играть за сборную Украины. Более-менее был уже готов!

Честно говоря, тогда в сборную Украины не было никакого отбора, никаких финансовых условий. Ребята просто ездили - видимо, это считалось престижно. Я был молодой, мне хотелось попасть в команду. Но попадание в сборную больше зависело не от результатов, а от каких-то интриг, что ли. Правда ли, что состав формировал Василий Иванчук? Я бы так не сказал. Мне казалось, что там были разные группы влияния - например, севастопольская группа (Маланюк, Онищук), львовская (Иванчук, Романишин). Федерация никакого стартового гонорара не платила, но старалась давать свободу игрокам. Не знаю, может, давление со стороны прессы и "Данко" тоже повлияло по-своему. В сборной еще был Станислав Савченко из команды "Данко-Донбасс". В итоге меня тоже взяли.

Тогда еще было проще попасть - шесть мест, а сейчас только пять. Взяли меня вторым запасным. Помню, мой тренер переживал, чтобы меня не просто номинально взяли, а еще и давали играть. Если не ошибаюсь, на Олимпиаду-94 поехал Юра Круппа, но там сыграл только 2-3 партии, все было номинально. К счастью, на Олимпиаде в Элисте все довольно тепло ко мне относились, были нормальные отношения. Давали мне много партий белыми фигурами - 6 раз из 9, не ставили на очень тяжелые матчи. Удалось выиграть в конце важную партию, мы победили Армению со счетом 3:1 и стали бронзовыми призерами Олимпиады. Так и вписался в команду.

Первая Олимпиада - мне все было интересно. По-моему, я жил в одном номере с президентом федерации шахмат Украины Иваном Быком. Это сейчас все требуют одноместные номера, а я тогда не обращал внимание на комфорт, играл себе и играл. Тогда президент ФИДЕ Кирсан Илюмжинов строил к Олимпиаде в Элисте "Сити Чесс", но мы приехали - еще ничего не готово. В итоге даже сократили количество туров, убрали выходные, начали с опозданием, а еще играли в здании, где продолжались какие-то ремонтные работы. Но когда молодой, это не так сильно влияет и отвлекает.

Илюмжинов пытался по восточной традиции быть гостеприимным, устраивал приемы для каждой команды, чтобы оставить хорошее впечатление. Помню, в своем кабинете он подарил нам водку "Кирсан" и черную икру из Каспийского моря. Водку сразу Маланюк забрал, мне сказали, что "Молодой еще!". А икру на завтрак кушали, сил набирались.

Говорил ли в то время Кирсан Илюмжинов, что пригласит меня в чемпионат мира как самого молодого гроссмейстера? Не знаю, может, он это и планировал, но я отобрался туда через зональный турнир в Донецке без всякой путевки. Тут какая ситуация: раньше зональные проводились в Николаеве, и Украина была в одной шахматной зоне с Молдовой, Грузией, Азербайджаном и другими странами. Сам я там не играл, но чуть-чуть помню, что рассказывали шахматисты. И поскольку было больше стран, было больше выходящих мест. Но тогдашний президент федерации шахмат, профессор Иван Сергеевич Бык договорился, что Украине как шахматной стране дали свой зональный турнир. И после этого осталось только две путевки, а конкуренция за выход стала намного сложнее.

В общем, Илюмжинов тогда никакой третьей путевки не дал. Давал ли он мне квартиру в Калмыкии? Тогда уже появились спонсоры в Украине - АВК, "Данко-Донбасс", так что причин уезжать не было. Рассказывал ли мне Илюмжинов о своей встрече с инопланетянами? Инопланетян не помню. Помню, что мы с его братом заходили в парламент Калмыкии, там играли в шахматы вслепую.

Илюмжинов часто говорил о квартире в Элисте, даже когда я уже стал чемпионом мира в 2002 году. И за это я ему по-своему благодарен. Он говорил, мол, "Все, приглашаем Пономарева в Элисту" - и тем самым подталкивал, чтобы в Украине тоже как-то шевелились. Думали, что "Илюмжинов возьмет и переманит" - так и появились спонсоры в 98 году. А в 2002 году Илюмжинов на чествовании сказал "Даем квартиру в Элисте!" - тогда наш президент Леонид Кучма объявил, что "Нет, мы дадим квартиру в Киеве!". Так я и переехал из Краматорска в Киев. Борису Пономареву, по-моему, тоже дали квартиру как тренеру.

1999 год я встретил на турнирах. На католическое Рождество поехали в Бельфор, а потом в Гастингс. Бельфор мне больше запомнился как гастрономический турнир. Организатор очень любил покушать. Каждый день мы все вместе ходили по разным ресторанам. Была такая система, что рестораны выступали меценатами турнира. Все эти обеды, ужины по 2-3 часа - из-за этого даже партии позже начинались. Все должны были вместе покушать. Запомнилось французское блюдо "escargot" - улитки. Принесли порцию, я уже почти все сьел, но организатор сказал, что это escargot не очень хорошее: "Принесите ему нормальное!". Но я был молодой, кушать хотелось, сьел и то, и это.

Не помню, какие были финансовые условия - этим занимались Михаил Никитович и Борис. Все призы и заработки шли на новые поездки, на оплату тренеров и все такое.

В Гастингс поехали через Ла-Манш поездом. Первая остановка была в Эшфорде. Вышли, там проверили наши визы, впустили. Как-то добрались, но на Рождество там все закрыто, ничего не работает, люди празднуют. Мы этого не знали. Деньги вроде как были, а поменять их нигде нельзя. Надо было фунты иметь. В первые дни пытались позавтракать как можно плотнее, потом в номере пакетированного чая сделать - вот такое было питание. Потом кто-то приехал из участников, и Борис занял какие-то фунты. Все равно в Англии было все дорого, ходили кушать fish and chips.

Помню, что на партию 1-го тура я опоздал. Организатор очень обижался, что я опоздал на 20 минут и не пришел на открытие, мол, Пономарев - сноб. А на самом деле было вот что: мы вышли пообедать с Борисом, а потом запутались, потерялись. Там идешь по Гастингсу, и тут вдруг знак - private property, тупик. Хорошо еще, что тогда не было правила zero tolerance, когда за опоздание сразу поражение ставят.

В Бельфоре и в еще одном турнире (Ангене) удалось выиграть две партии у молдавского гроссмейстера Виорела Бологана, тренер Борис подсказал идею в защите Пирца-Уфимцева. Общались во время турниров, а потом началось сотрудничество с Бологаном, оно очень помогло перед чемпионатом мира в 2001 году. Он тогда только женился, а потом шутил, что вместо медового месяца забрал вещи и поехал со мной на подмосковные сборы. Сыграли много тренировочных партий. По-моему, у Бологана родственники жены в Севастополе, там он строил какую-то дачу. Мы проводили много времени вместе, были шашлыки. Виорел помог мне взлететь в 2001 году, а потом это сотрудничество дало обоюдные плоды в 2003-м. Я учился у него, он чему-то учился у меня.

Анатолий Поливанов, специально для Terrikon.com