Константин Кинчев: Футбол — это тяжелый рок
Константину Кинчеву часто снится один и тот же сон: его группа «Алиса» стоит на сцене стадиона и играет концерт, а на поле идет футбольный матч. И он никак не может понять, кто его противник и как это вообще все происходит. «Странное ощущение, когда просыпаюсь. Кажется, что это все в одном: и футбол, и музыка», — хриплым после гастролей в Самаре голосом рассказывает Кинчев. Мимо солидно, с чувством собственного достоинства прогуливается британский кот и раздраженно дергает ухом, проходя мимо телевизора, из которого комментатор кричит о серебряных медалях мужской сборной России по биатлону. Похоже, британское происхождение позволяет коту с уважением относиться только к одному виду спорта — футболу. Его хозяин — Константин КИНЧЕВ придерживается более широких взглядов. Но все равно футбол — на первом месте.
«ИГРАЛ, КАК ИНДЗАГИ»
— О чем говорить будем? Может, о биатлоне? — сразу же берет инициативу Кинчев. — Но, если серьезно, я всегда читал ваш еженедельник. И собираюсь это делать и в дальнейшем, что и всем советую.
— Давно стали интересоваться футболом?
— В 1966 году, когда мне было семь лет. Это был чемпионат мира в Англии. Наша сборная заняла тогда четвертое место. И почему-то в моей жизни тогда возник ЦСКА. Как-то само собой получилось.
— Зов сердца?
— Похоже. Хотя у меня все в семье всегда болели за «Спартак»: и папа, и дедушка, и дядя родной. Может, из духа противоречия выбрал себе армейцев. И с тех пор за них болею.
— А сами играли?
— Да, и футболом, и хоккеем занимался. Причем и тем, и другим — в футбольных школах «Спартака». Ребята меня, конечно, подначивали, но на мои пристрастия это никак не повлияло. Я болел только за ЦСКА, и жаль, что в армейскую хоккейную школу попасть тогда было просто нереально. Кстати, и в турнирах «Золотая шайба» тоже поиграть довелось.
— Любимую команду поддерживали с трибуны?
— С папой в детстве ходил на стадион, но, честно говоря, я никогда не был особо активным болельщиком. Вот и сейчас футбол смотрю только дома по телевизору. Все-таки специфика моей профессии такова, что в свободное время хочется от всего отдохнуть, разрядиться психологически, что очень важно. А раньше я и статистику вел: была у меня куча тетрадок, куда я данные всех матчей записывал, штудировал Константина Есенина (известный советский спортивный статистик. — Ред.), покупал различные сборники, Клуб Григория Федотова отслеживал… И, что удивительно, я как только первый раз увидел в деле Олега Блохина, сразу почувствовал, что из него вырастет большой футболист. Так оно и вышло.
— Может, и сейчас кого-нибудь приметили? Как насчет Шишкина?
— Да нет. Не замечал за ним ничего такого.
— Потому что спартаковец?
— (Улыбается). Не знаю. Пока ничего не заметил.
— Сами, кстати, на какой позиции играли?
— Только в атаке. Что-то вроде левого вингера исполнял. Сачковал, правда, сильно. Назад не возвращался, защите не помогал. Хотел только голы забивать. Может, поэтому моим любимым игроком всегда был Филиппо Индзаги. Я примерно так же играл, только, конечно, не на том уровне. Еще Герд Мюллер в детстве, помню, нравился.
— А сейчас есть такие игроки, за которыми приятно наблюдать?
— Когда армейские бразильцы находятся в хорошем кураже, за ними смотреть — одно удовольствие. А из наших игроков Аршавин, конечно, на голову выше всех остальных. Это вообще звезда мирового значения, на мой взгляд. По «физике» его только надо немножко подтянуть, чтобы он не подседал в последние двадцать минут. И, главное, не мешать ему оставаться «свободным художником», а позволять импровизировать. Если Адвокаат не будет ставить его в жесткие рамки, то все у «Зенита» будет хорошо.
— Вы и за «Зенит» переживаете?
— Да, меня многое с Питером связывает, и я всегда болею за то, чтобы ЦСКА и «Зенит» занимали два верхних места. Армейцы мне в этом году не понравились, весь сезон отыграли спустя рукава. Так что, думаю, следующим чемпионом будет «Зенит». Все к этому идет. И надеюсь, что так оно и будет. Надо только найти адекватную замену Радимову в центре поля и усилить левый край. С деньгами там все сейчас в порядке — Домингеса и Погребняка уже взяли. Осталось закрыть пару позиций, и будет «Зенит» непобедим.
«НЕ ЛЮБЛЮ «ЧЕЛСИ»
— А у сборной России в чем, на ваш взгляд, основная проблема?
— В том, чем сейчас успешно занимается Хиддинк,— в психологии. У наших игроков напрочь отсутствует психология победителей. Уровень-то у всех сборных сейчас примерно одинаковый, так что все решает психология. Хорошо еще, что Хиддинк — специалист независимый, неангажированный, и он не будет, как предыдущие тренеры, идти у кого-то на поводу, приглашать в сборную игроков, чтобы кого-то не обидеть или еще с какими-то целями… От голландца я не жду никаких чудес ни сейчас, ни на чемпионате Европы, если мы туда, конечно, попадем. Но, если ему дадут поработать хотя бы года четыре, результат, не сомневаюсь, будет.
— Во времена Союза игроки сборной бились за честь своей страны. Почему этого не происходит сейчас?
— В то время была соответствующая накачка: государство занималось идеологической работой с населением, может, даже чересчур, потому эта система в конце концов и рухнула. Но это давало результат, а вот потом идеологией заниматься перестали. Более того, сейчас футболисты у нас получают колоссальные деньги и потом говорят: «И что — я за такие деньги еще и бегать буду? А оно мне надо?» Приезжают легионеры, смотрят на наших игроков и думают: «А я зачем бегать буду?» Так что получается, что по-настоящему бьются здешние футболисты от силы в одной трети матчей, а все остальное время валяют дурака.
— Не смущают все эти разговоры вокруг ЦСКА и подозрения в нечестной борьбе?
— Я болею за ЦСКА и поэтому все эти подозрения оставляю на совести тех, кто их высказывает. Хотя… Игра с «Зенитом», конечно, мне очень не понравилась. Питерцев тогда просто сломали. Не считаю, что для достижения цели все средства хороши, я — за открытый и честный футбол. А все остальное пусть будет на совести руководства. Смотреть это неприятно, так скажем. Но болеть от этого за команду я не перестану.
— С кем-нибудь из армейцев дружите?
— Да нет. Они же для меня все как дети. Какая там дружба? Да и Газзаева помню еще игроком. Он был таким ярко выраженным нападающим — туда-сюда, туда-сюда.
— И все-таки в целом творческому человеку, смотрящему в глубь футбольного процесса, каково наблюдать за российским чемпионатом?
— Сразу после чемпионата мира это, конечно, было шокирующим зрелищем. Тогда, помню, чемпионат еще не закончился, а у нас уже отложенный матч проводился. «Амкар», кажется, с кем-то играл. Нелегко было на это смотреть. Ну, а потом время прошло, мундиаль из памяти постепенно выветрился, и тогда подумалось: «А ничего! Нормальный у нас футбол!» Кроме того, я просто любовался последними играми «Спартака» в этом сезоне. И с «Баварией», и со «Спортингом» на него было приятно смотреть. Чего не скажешь про последние игры ЦСКА. А этот «Спартак» напомнил мне команду времен Бескова, которая по зрелищности не знала себе равных. Мне очень нравится Федотов — и как человек, само собой, и как тренер. И атмосфера в «Спартаке» мне сейчас куда более симпатична, нежели та, что царит в ЦСКА. Карвальо вот не хочет играть. Не хочешь играть — уезжай. Хотя, с другой стороны, Вагнер прошлый сезон также провалил, а в этом как заиграл!
— За иностранными чемпионатами следите?
— Я английский футбол люблю. Там мне «Арсенал» больше всех нравится. За то, что это открытая, красивая команда. «Барселона» тоже симпатична, «Севилья» — по тем же причинам. А вот «Челси» не люблю. Скучноват. Хотя Дрогба у них, конечно, классный игрок.
«ПОМОГЛА РАБОТА В БАСКЕТБОЛЬНОМ КЛУБЕ»
— У вас с какой музыкой ассоциируется футбол?
— С тяжелым роком. Недаром все заставки перед матчами выполнены под тяжелую музыку. Драйв тот же самый. Ведь сложно представить настоящий футбол под музыку группы «Руки вверх».
— В вашей биографии значатся такие профессии, как пожарник и администратор женской баскетбольной команды «Спартак» (Московская область). Даже в те периоды жизни не сомневались, что в итоге придете к рок-музыке?
— Абсолютно не сомневался. Просто надо было где-нибудь работать, зарабатывать на жизнь. Надо сказать, что работа в баскетбольном клубе мне очень пригодилась в будущем. Я смотрел, как тренеры управляют коллективом, — а коллектив был женский, что усложняло задачу, — сглаживают все углы, находят подход к игрокам. Это все мне здорово помогло, когда у нас образовалась группа и я выступал на правах лидера.
— Подавляющее большинство известных личностей утверждают, что, будь у них шанс начать свой жизненный путь сначала, они в нем ничего бы не изменили. А как насчет вас?
— Я бы многое поменял. Если бы меня с детства воспитывали в традициях той церкви, которой я сейчас принадлежу, наверное, многих бы глупостей не совершил… И пример сына это подтверждает. Вот фильм «Остров» дважды посмотрел — сердце напиталось чем-то хорошим. А когда ты один, — у тебя нет нравственного фундамента, тебе кажется, что все можно, и ни на какие поступки совесть не отзывается. Она глухо молчит. Какие бы ты гадости ни делал себе или окружающим, ты этого не осознаешь. А когда есть нравственный фундамент, то есть церковь, очень четко понимаешь, где добро, а где зло.
— Насколько было сложно вам прийти к этому?
— Непросто. Господь поводил меня по краям, но уберег, сохранил мне жизнь и здоровье. Он меня привел в церковь и помог изменить жизнь, задуматься о смысле своего существования. Ведь, если человек об этом не думает, не задает себе вопросы о том, кто он, что он, какова его цель в этой жизни, человек этот пропадает.
— В 1997 году вы давали концерт в ДК «Меридиан». Шел сильный дождь, фанаты мокли. И тут вы вышли на сцену, подняли руки к небу, поблагодарили Бога за дождь и попросили, чтобы он закончился. Прошла минута, и он действительно прекратился…
— Я одно могу сказать: когда ты искренне и сердечно молишься, Господь тебе помогает. Это можно назвать чудом, можно — стечением обстоятельств, а можно сказать, что Господь всегда рядом и готов всегда прийти на помощь.
Евгений ПАНФИЛОВ, Артур ПЕТРОСЬЯН
