Отар Кушанашвили: "Шевченко переполнен злобой"
Обозреватель "Советского спорта" рассуждает о выходках украинской легенды:
– Андрей Шевченко не чужой вам и не чужой мне: в 90 каком-то году в центре Киева он оборонил меня своим именем и спокойным голосом от ватаги неистовых уродов, недовольных тем, что я в свою очередь заступился за телеведущую и мою подругу Леру Кудрявцеву. Он истовый трудяга, а мы таких безмерно почитаем, приводим детям нашим в пример (запомните этот момент, он всплывет в конце). Но карьеру его искорежила женитьба на американской модели, которая подбила его переехать из Италии, где он был возведен в полубоги, в Англию, где он стал никем. А. Ш. вернулся в Киев прежде срока и не от хорошей жизни. Уж, наверное, не таким он мыслил себе исход карьеры. Но к нему с прежним благоговением относятся тысячи болельщиков, в числе которых мой товарищ Толик, тоже истовый трудяга, я его безмерно почитаю и тоже привожу детям своим в пример. Толик помешан на Игре, он настаивает на иррациональной, непостижимой природе футбола, каковая делает его феноменом спасения мира. У Толика сыновья - постарше и махонький, зазор в восемь лет, они тоже истово молятся на футбол и Шевченко. И в один из дней отпуска (провести его они решили у мамы и бабушки в божественном Киеве) Толик с сыновьями отправился на матч «Динамо» - «Севастополь», чтобы на культового Шевченко поглядеть да насладиться игрой. Толик рассказывает, что дети были так счастливы, так лучились, что самое время ему, счастливому отцу, было забраться на облако и попросить прикурить у господа Бога. Конечно, динамовцы победили, причем крупно, «Севастополь» на Украине вообще считается катастрофически слабой командой. Но речь не об игре – о «демоническом гении в прошлом» (так написано в местной газете, Толик мне вырезку привез). Строго говоря, с первого аута, который разразился секунде на 12-й, А.Ш. стал всех торжественно величать «говнюками» и тем самым словом на букву «п»: мальчиков, подававших мячи; само собой боковых арбитров; игрока, которого он сам же изуверски снес; главного судью, чью маму он склонял каждые три минуты; не единожды досталось болельщикам, один из которых, сидевший рядом с ошарашенным Толиком и его ошарашенными детьми над подтрибунным помещением, призвал легенду, скажем так, к устной дисциплине. А.Ш. велел тому закрыть рот, иначе в этом рту окажется нечто для рта не назначенное. Толик увел детей… Нет, эта реплика не про культуру поведения, я не в той весовой категории, чтобы лекции на эту тему читать. И не стандартная притча о крушении идеалов, я не настолько мудр, чтобы замахиваться на моралитэ. Это просто история о парне, который так переполнен злобой, что не понимает, что источник ненависти ко всему и к себе – он сам. Эта история про моего товарища Толика и его сыновей, которые, возможно, не пойдут больше на футбол никогда.
