Юрий Дудинский: "В 1973-м нам предлагали сдать матч"
Сегодня легендарный правый хав "горняков" Дудинский (или просто Дуда), без которого невозможно представить "Шахтер" 1970-х, отмечает 58-й день рождения. Всю свою футбольную жизнь он был верен единственной команде.
— Я коренной дончанин, родился недалеко от стадиона "Шахтер", возле телецентра, рассказывает Юрий Константинович. Азы футбола постигал под руководством Георгия Бикезина и Петра Пономаренко. В "Шахтер" попал в конце 1968-го, после того, как мы выиграли (единственный раз в истории) чемпионат СССР среди юношей. Два года провел в дубле, а в сезоне-1970 начал появляться в основном составе.
— Первый свой матч помните?
— Да, это было в домашней игре с тбилисскими динамовцами. Я вышел на замену во втором тайме, когда "Шахтер" проигрывал 0:1. Так получилось, что именно с моей передачи Пилипчук забил ответный гол, и встреча завершилась вничью 1:1.
— С игровым амплуа сразу определились?
— Нет, я начинал карьеру как центральный нападающий. В юношах и в дубле играл на позиции центрфорварда, много забивал. В основе "Шахтера" дебютировал на месте левого полузащитника. А правым хавбеком я стал с легкой руки Олега Базилевича, возглавившего команду в 1972 году, после того как мы вылетели в первую лигу.
— Базилевич за один сезон сумел не только вернуть "Шахтер" в элиту отечественного футбола, но и заложить фундамент той команды, которая блистала в середине 1970-х…
— Да, после первых предсезонных сборов Олег Петрович определил круг футболистов 13-14 человек, которые практически в неизменном составе отыграли два последующих года.
— Какие тогда были финансовые условия у футболистов "Шахтера"?
— По тем временам нам грех было жаловаться. Ставка игрока основного состава была 260 рублей, премиальные за победу около 180 рублей за игру. Плюс еще мы неофициально числились на разных шахтах. Итого в месяц выходило до 1000 рублей.
— Вы на какой шахте числились?
— На разных: и на "Южнодонбасской", и в Дзержинске, и в Горловке.
— А во сколько оценивались тогда успехи команды в еврокубках?
— За победу в каждом матче полагалось по 100 $. Но выплата шла, разумеется, в советской валюте по официальному курсу. А поскольку рубль был тогда дороже доллара, то нам доставалось по 85-87 рублей.
— Где вы отоваривались в период всеобщего дефицита?
— Нас возили на оптовые базы. Там мы могли выбирать и покупать товары. Частично за свои деньги, частично после предоплаты с шахты Горького, где все мы числились инструкторами физкультуры. Иногда автолавка с дефицитными товарами одеждой, обувью, коврами, парфюмерией приезжала прямо на нашу базу на Кирше. Продукты заказывали, как правило, в спецотделе в гастрономе "Ленинград".
— Где обычно "обмывали" медали в чемпионате?
— В конце каждого сезона, вне зависимости от занятого места, в столовой на Кирше проводился торжественный банкет, на котором обязательно присутствовало руководство области. Это была традиция. А сами медали нам вручали либо во дворце "Юность", либо в драмтеатре.
— В вашу бытность случались договорные матчи?
— Скажу так: были случаи, когда нам предлагали сдать матч.
— Можете привести хотя бы один пример?
— В 1973-м году ереванский "Арарат" боролся за чемпионство с динамовцами Киева. За несколько туров до конца мы принимали армян в Донецке, и они предложили нам сдать игру, пообещав очень хорошие деньги. Но мы на это не пошли, матч закончился вничью. Впрочем, "Арарат" все равно стал в том году чемпионом.
— А случаи откровенно предвзятого судейства были?
— Единичные. Сейчас с этим намного хуже дело обстоит. Часто видишь матчи, где решения арбитра вообще тяжело объяснить.
— Вы всю свою карьеру провели в "Шахтере". А другие клубы приглашали?
— Звали московские "Торпедо" и "Локомотив". Автозаводцы — так те три года подряд гонцов слали. Последний раз возможность переехать в Москву у меня была в конце 1978-го, когда в "Торпедо" перешли Владимир Сальков и Слава Чанов. Но мне почему-то не хотелось ни жить в другом городе, ни играть в другой команде. Новая обстановка, новые люди, новые партнеры… Если бы вернуться в то время, может быть и поступил бы по-другому, но тогда твердо стоял на своем: нет и все.
— Вы закончили играть в 1979-м, в 28 лет. Так рано распрощаться с футболом вынудила травма?
— Я серьезно повредил правое колено еще в сезоне-1972, когда играли в первой лиге. Нога тогда сильно распухла, но мениск не был разорван. Я подлечился и на время о колене забыл. Оно стало напоминать о себе в конце 1978 года.
Только стоило чуть увеличить нагрузки, начинались боли. Одно время играл на уколах, а потом встал вопрос об операции. Я ездил в Москву, к знаменитой Зое Мироновой. Она меня обследовала, сказала, что в колене образовалась киста, и, если я хочу продолжать карьеру, без хирургического вмешательства не обойтись. Но я на операцию не решился.
— Почему?
— Незадолго до этого такую же операцию сделали Валере Яремченко, и неудачно. Я видел, как он мучался, не захотел разделить его участь, и решил распрощаться с большим спортом.
ЧЕРЕЗ ОКЕАН — ПО ПРОФСОЮЗНОЙ ПУТЕВКЕ
"В наше время, помимо всего прочего, спортсмены, в отличие от большинства советских граждан, имели возможность ездить по миру, — вспоминает Дудинский. — "Шахтер" в 1970-е годы довольно часто выезжал за границу по линии профсоюзов. Ездили в Африку, на Ближний Восток. Несколько раз летали в Южную Америку. Причем добирались с пересадками. Поэтому довелось побывать и в Монреале, и погулять по Пятой авеню в Нью-Йорке.
В Европе были почти во всех странах — в Испании, Франции, Италии, ФРГ. В Португалию мы попали вскоре после падения у них фашистского режима, в числе первых спортсменов из СССР. Провели серию товарищеских матчей. Ну, а поездки в соцстраны это в порядке вещей. В Магдебург, город-побратим Донецка, мы как-то даже на сборы ездили".
Газета "Сегодня"
